Жизнь в оккупации была невыносимой

Изюмчане, пережившие оккупацию, теперь просто ненавидят россиян, и рассказывают о причинах такого отношения.

Жительница села Левковка Изюмского района Светлана не выдержала жизнь в оккупации, семье пришлось выехать, для оккупантов мы – не люди.

В сентябре 2022 года мы приехали в освобожденный Изюм, привезли людям необходимые вещи, познакомились с местными жителями. Они нам рассказывали, как жилось в оккупации. Они искренне радовались освобождению от российского ига. Они четко объясняли, чем жизнь в Украине отличается от жизни под оккупантами. По их словам, разница настолько велика, словно это жизнь на разных планетах. У каждого была своя история, каждый пережил что-то свое. Но общим было одно – жизнь на оккупированных территории была невыносима. Постоянные угрозы, давление, обыски, придирки. При этом часть россиян вообще не понимала, что такое цивилизация, хотя бы в минимальных проявлениях – как может быть вода прямо в доме, откуда берется асфальт на сельских дорогах…

Жительница села Левковка Светлана рассказала, что она видела, с чем сталкивалась во время оккупации, почему не выдержала и выехала на неоккупированную территорию Украины. Далее – ее рассказ бе правок, ка есть.

- Мы 2 месяца пробыли в оккупации, а потом выехали. Мы были на неоккупированной территории Украины. А потом, когда освободили, вернулись и чувствуем себя спокойно. Мы дома, мы не беспокоимся, что будут прилеты, военные действия. То есть, мы дома, мы чувствуем себя как до этих всех событий.

А когда были в оккупации, конечно, сложно было. Потому что страх постоянный, постоянное психологическое давление. Конечно, жуткое это время.

Россиян было очень много. Они заезжают. стоят какое-то время, потом выезжают…  Меняются. Там было и по триста человек, потом говорили и по тысяче заезжало. Но я их не видела, потому что мы старались по улицам вообще не ходить. Т у них постоянно смена идет. Одни выезжают, другие заезжают. То есть, первые, которые к нам заехали второго марта, они говорили: «Ну потерпите 2-3 дня, и все, и все закончится. Но они месяц у нас стояли, и мы все видели, как все здесь рушилось, все вот эти села были заняты. Потом они уехали в Изюм, но мы уже думаем – все, уже все, никого не будет. А через 4 дня заезжают следующие. Боже!

Потом они начинают чистки проводить, по домам лазить, там говорили, что и машины забирают. Но мы очень переживали, что придут домой. Но к нам, допустим, не заходили. Но по соседям ходили. Психологически, конечно, давление, очень тяжело.

А потом те уехали, следующие приехали. Ну нескончаемое, они и лезут, и лезут, и лезут как будто они не заканчиваются.

А потом мы выехали. Мы не смогли этого переносить, потому что это очень тяжело. Ложишься – ты не знаешь, что, встаешь – ты не знаешь, что… Вообще, жить под таки устроем мы не захотели, мы выехали.

Когда приехали на неоккупированную территорию, мы вздохнули с облегчением. Вот наше, да!

Они просто давят психологически. То есть, ты себя человеком не чувствуешь. Ты – никто и звать тебя никак. А когда выезжаешь в Украину – ты человек, ты что-то значишь. Поэтому, конечно, ощущения очень разные – чем в Украине и чем в оккупации было. В Украине ты понимаешь, что ты – человек, ты что-то можешь. А там ты ничего не можешь, ты – никто. Поэтому очень рады, что все так закончилось, что освободили, что мы вернулись домой и чувствуем себя здесь как дома.

Левковка пережила и Вторую мировую войну, и сейчас… Но мы думали, что нас как-то боком обойдет. От трассы мы 7 километров. Но все-таки зашли. Но они все села, которые близко к Изюму, они все позанимали.

Они нам говорили: «Это наша земля». Да какая же это ваша земля? Какая это ваша земля?! «А мы у себя дома» - а мы не могли понять. Как это вы у себя дома? На каких основаниях вы пришли сюда? Это наша земля!

Буряты приходили – это уже люди рассказывали, я не застала, мы уехали. А люди рассказывали – буряты приезжали, говорили: «Ой, у вас тут так красиво, мы зить будем. Я привезу семью и будем зить у вас.»

-  Так позволь, а я где буду жить?

– И ты будесь зить, и я буду зить.

- Не-не, я с тобой жить не буду.

Они удивлялись всему: «Кто вам асфальт положил?» Как кто? Это цивилизация, это нормально. А для них асфальт – это что-то, новшество. Как это – в селе асфальт? «А где у вас криниця?» - как-то так называли. А наши говорят, у нас колодцы, не криницы. Для них колодцы, криницы – это как святыня какая-то. А наши люди говорят, что у нас вода в доме была – «Как в доме?!» Они даже не понимают, как это вода в доме, как можно воду в дом. Дико, конечно, на это все смотреть.»

Светлана не рассказывает о грабежах, пытках, издевательствах, о которых рассказывают другие изюмчане. Но и этого достаточно, чтобы четко понять, что такое российский нацизм.

Изюмчанин Михаил Сергеевич предпочитает фамилию свою не называть. Он рассказывает, как оккупанты относились к мирному населению:

- Хера ты приехал мою землю топтать! Вообще, чего вы сюда приехали кто тебя сюда приглашал? Ты не в гости ко мне пришел, я тебя не приглашал.

- Дядька будешь багато балакать, ну это, говорить на украинском мы тебе ноги прострелим.

- Ну и дурак же ж ты. Так и говорю - лучше ты б себе ноги прострелил, толку было б больше. Говорю, в висок себе это нацель и стреляй. Что ты старику на ноги направляешь?

- Поле поле…

- Какое поле?  Тут, говорю, вы поля заминировали, комбайнеры и трактористы взрываются. Без света без воды сидим. Слава Богу дожди шли, и тучка была. Думаем, посадили картошку, лук, дождик намочит. Гдее ж ты води наберешься? Бабах снарядами - нет ни воды, ни лука, ни картошки.

Говорили, где-то в один колодец русские собаку дохлую кинули. В другой колодец пошли, а они специально шланг брали воду качать. Та кишка была в солярке. Уже капец колодцу, солярку или керосин, или бензин не вычистишь ты его. Хоть будешь чистить, а оно это осядет, будет слышен тот запах. Кому ви сделали зло? Не воякам, а гражданскому населению.

Специально делают только назло. Я их вообще ненавижу.

Гуманитарку давали, я сказав вообще и в рот не возьму. Говорю, лучше я тюремную баланду  буду есть если мене посадят. Российское не возьму, лучше сдохну.

Для проукраински настроенных людей это понятно. Сложнее объяснить настроенным пророссийски и так называемым «ждунам». Наверное, самое простое – предложить им представить, что в их дом придут оккупанты и будут там жить. Их родственников заберут «на подвал», и хорошо, если только подержат там, без пыток и издевательств. Кого-то изнасилуют, кого-то убьют. Впрочем и сами «ждуны» рискуют именно дождаться россиян, поскольку одна из главных национальных забав в россии – поиск предателей. В эту мясорубку нередко попадают самые обычные люди. А уж те, кто ждал прихода оккупантов – они и есть самые настоящие предатели. Поэтому, попользовавшись их услугами, россияне с удовольствием их репрессируют или убьют. Это генеральная линия всей российской истории.

Поэтому все, что можно сделать, чтобы так не произошло – бороться против захватчиков всеми доступными средствами и методами. И уж точно не ждать, уже хотя бы потому, что ожидание – это отложенная жизнь, которую вернуть не получится.