«Освобождать» Изюм россияне пришли почти сразу после начала полномасштабного наступления
Изюм - город на Харьковщине, который россияне начали «освобождать» почти с первых дней полномасштабного вторжения. Город подвергся огромным разрушениям.
Многие горожане погибли от взрывов и под завалами, а те, что остались, массово бежали, оставляя свои дома вместе с имуществом «освободителям».
«Освободители» приближались.
«С начала мы с женой прятались у старшей дочери на другом берегу Северского Донца», - рассказывает коренной житель Изюма Николай Федорович.
В доме был крепкий подвал, поэтому семья решила спрятаться там. Время от времени они ездили на другой берег к своему дому проверить все ли в порядке. Однажды после очередной проверки вернуться в укрытие им не удалось, потому что «освободители» были уже слишком близко и украинские военные решили взорвать мост, чтобы помешать продвижению россиян в сторону Харькова. Поэтому когда машина Николая Федоровича подъехала к переправе их развернули военные - так начиналось «освобождение» для семьи пенсионера.
Жить дома было опасно, потому что в домовладении, которое было построено еще в прошлом веке из укрытий был разве что погреб, который за мгновение мог бы превратиться в могилу для всех, кто там находился. Поэтому дочь уехала за границу, а супруги переехали к сестре Николая, которая жила также в Изюме в многоэтажке, где также был неплохой подвал.
Но, по словам мужчины, с каждым днем становилось все хуже и хуже. Город обстреливали из артиллерии и сбрасывали бомбы с самолетов. В конце концов семья решила бежать из города.
Поехали в Спиваковку (поселок возле Изюма), здесь жена Николая, Людмила Григорьевна, имела угодья - фазенду, как шутливо ее называет муж.
«4 марта 2022 года семья мы с женой были на городе. В Спиваковке, к тому времени, уже выключили электричество, - вспоминает Николай Федорович, - но вообще было неплохо: давали гуманитарку, практически не было прилетов. Так они прожили почти две недели.
Вдруг в село зашли «освободители»...
Обосновавшись в поселке, российские военные начали обстреливать сельхозпроизводство, которое было расположено вблизи села. Разбили там всю сельскохозяйственную технику и попали в зернохранилище: «Все вокруг горело», - вспоминает Николай Федорович.
В самом поселке российские солдаты взялись разыскивать «националистов», расспрашивая местных - не видели ли они таких? Хотя, по словам Николая, кто именно соответствует критериям розыска, четко объяснить они не могли.
К супругам также пришли и спросили, есть ли в селе националисты? На что получили от хозяина резкое и категорическое «НЕТ»! Когда же незваные гости зашли во двор, чтобы проверить здания, путь им преградила огромная овчарка по кличке Валдай - все указывало на то, что им здесь не рады... Не найдя никого лишнего, военные убрались прочь. Началась жизнь под оккупацией.
Первых «освободителей» сменили следующие. Эти были, по словам Николая Федоровича, более наглые. Из села никого не выпускали, в лесу все было заминировано, звонить было запрещено.
«По улицам ездила машина со специальным оборудованием, с помощью которого отслеживались звонки, если кто-то звонил, у него забирали телефон», - рассказывает мужчина.
У него также однажды забрали смартфон, несмотря на то, что он был выключен и даже разряжен. Как объяснили проверяющие, которые представились россиянами, на проверку. Через некоторое время прибор действительно вернули. Опять сменился личный состав - эти начали «освобождать» заброшенные дома от имущества: «Воровали все: бытовую технику, постельное белье, одеяла, унитазы...», - вспоминает мужчина.
Как-то вечером, во время очередного минометного обстрела, постучали в дверь. Людмила встала с кровати, расположенной в зале, и пошла посмотреть - кто бы это мог быть? На пороге стоял их сосед. Увидев женщину он пожаловался, что его «освободил» от дома и попросил пустить его к ним. Конечно, его пригласили в дом. Расположились в прихожей и стали втроем пережидать обстрел, как вдруг раздался громкий взрыв! Все вокруг содрогнулось. Это мина разбила крышу и попала прямо в зал, где недавно лежала Людмила Григорьевна. Не зашел бы сосед, кто знает, как было бы? Пожар потушили - спасибо исправному хозяину, что он накануне заготовил воды для полива. Но это была не единственная потеря.
Еще ночью мужчина услышал, как его пес завизжал, но ведь темно - ничего не видно. На утро Николай в первую очередь пошел к собаке и увидел, что верный пес, которого Николай Федорович взял совсем маленьким щенком и за четыре года привязался, как к члену семьи, тяжело ранен в бок: «Женщина хотела позвать ветеринарку и сделать «укол», но я не позволил, - вспоминает Николай, едва сдерживая слезы, - через трое суток Валдая не стало».
Крышу восстановили быстро, помогли добрые люди. Когда же во двор прилетело второй раз и попало в летнюю кухню, возле которой в то время находились супруги, оправившись и убедившись, что с ними все в порядке, Людмила и Николай решили - в третий раз бог не убережет. Да и сосед отметил: «Третий раз не повезет».
Вещи собрали быстро. Загрузили их в изуродованную обломками от снарядов старенькую «копейку» Им повезло - российские военные сделали для супругов исключение и выпустили из поселка. Вскоре они были дома в Изюме.
Почти пять месяцев супруги жили на линии огня без света, без связи, не зная, проснутся ли они на следующее утро. Топили печь, вместо светильника зажигали свечи, а когда они заканчивались - наливали в сосуд масло, погружали в него импровизированный фитиль и зажигали. Получалось что-то вроде лампы.
Мужчина не узнал родной Изюм
Однажды Николай Федорович пошел в магазин. Неожиданно неподалеку раздался громкий взрыв. Николай с соседом спрятались возле железобетонного забора. Сидя в укрытии, мужчины увидели какую-то суматоху:
«Смотрю, рашики бросают одеяла и другие мелкие вещи в отжатые у местных машины, в основном «Нивы», и убегают. Вечером российских военных в городе не было, - вспоминает Николай.
Изюм освободили 10 сентября. Наконец Николай Федорович имел возможность проехаться по городу, где он не был почти полгода.
«Лучше бы я не ездил», - говорит Николай Федорович.
Мужчина не узнавал родной Изюм, в котором он с женой родились и прожили всю жизнь: «Весь город был разрушен», - еле проглотив комок в горле, выдавил Николай.
Николай Федорович и раньше не был симпатиком русских. Теперь после того, как «освободители» освободили его от имуществаПытались освободить от человеческого достоинства, чуть не освободили от жизни, он скажет, что вообще не понимает не только предателей-коллаборантов, но и пассивных «ждунов». Он считает, что «ждунам» нужно пережить все, что пережил он, тогда, возможно, они будут понимать, что такое человек, его достоинство, и будут ценить это.
Сергей Ермаков